зеленушка
Версия для слабовидящих
Слушать
«FM на Дону»
105.2 FM
Смотреть передачи
ТК ПРИМИУСЬЕ

Цветы жизни

Наш корреспондент побывала на хуторе, где живут три девочки, потерявшие маму

Эта история началась для меня с поста в «Одноклассниках» от жительницы Матвеево-Курганского района Анастасии Казак, рассказавшей, что в маленьком хуторе Новопавловском Матвеево-Курганского района, на самой окраине России живет семья Тарасенко, в которой трое деток, у которых всего полтора месяца назад умерла мама. Настя просила своих друзей и знакомых оказать этой семье любую посильную помощь, в том числе в покупке школьных принадлежностей для самого маленького ребенка, который совсем скоро пойдет в первый класс.

Зная Анастасию как человека большой души, много лет помогающего попавшим в беду животным, выхаживающего и пристраивающего в добрые руки самых безнадежных, невозможно было не проникнуться ее обращением и тем более, не отозваться на него.

К сожалению, связь по указанным в посте телефонам соседей была отвратительной – местоположение сказывалось. Так что ехать пришлось почти наугад, зная только домашний адрес семьи Тарасенко и то, что в ней три девочки – все большие умницы.

Ехали мы, купив от редакции в подарок первокласснице всю необходимую канцелярию: от той, что нужна для занятий письмом и математикой, до той, которая необходима на уроках технологии и изобразительного искусства. Плюс везли небольшие подарки от тех людей, которые посчитали нужным чем-то порадовать наших матвеево-курганских детей.

Тем удивительнее было, что встретили нас в хуторе поначалу, мягко говоря, не слишком приветливо. Люди, сидя на лавочках вдоль всей улицы, кричали нам вслед, что теперь из-за нас осиротевших детей отправят в детский дом и обзывали совсем нехорошими словами…

Понимая озабоченность людей, знающих эту семью, такую встречу, конечно, можно понять. Хотя пережить ее было довольно неприятно. Тем более что так меня встречали впервые в жизни…

Но, не для красного словца, я с рождения живу в Матвеево-Курганском районе, где все друг друга знают. И потому с уверенностью могу утверждать, что, по крайней мере, в нашем районе факт потери сразу тремя детьми их матери, физически не может остаться без внимания местных властей. И органы опеки и попечительства в любом случае, вне зависимости от внимания к этому вопросу со стороны прессы или общественности, будут решать с родственниками детей вопрос об установлении над ними опеки.

А мое дело, как простого человека, как женщины, самой являющейся матерью, и как журналиста – просто попытаться хоть чем-то помочь семье, на месте которой завтра может оказаться любая другая. Привлечь внимание читателей «Делового Миуса» к проблеме и, постаравшись не навредить, просто помочь. Потому что это, повторюсь, наши дети.

НАШИ.

Мне всегда нравится, с каким трепетом к попавшим в беду детям своей национальности относятся небольшие по численности народы нашей России. Как они стараются охватить своей заботой каждого «своего»! Посмотрите даже на главу Чечни, который делает все, чтобы вернуть домой, в семьи к родственникам, маленьких деток, увезенных их сгинувшими родителями из России на враждебные нашей стране территории!

Чем же наши русские дети, не по своей воле попавшие в беду, хуже? И почему мы, граждане большой страны, не считаем своим долгом всем миром помогать им? Поддерживать их, жалеть их и беречь? У нас что, так много детей?

Тем более, таких детей, которые встречают тебя со словами, что им стыдно принимать помощь, что они не хотят навязываться и привыкли сами бороться за себя…

Скажите, разве это нормально?

Мама девочек, Ирина Тарасенко, всего полтора месяца назад умерла от онкологии, тяжело проболев перед этим несколько месяцев. Ее семья, как и тысячи других семей, живущих в селах и в отдаленных хуторах страны, совсем небогата. А серьезная болезнь и похороны еще больше снизили этот скромный достаток.

И все же… Старую, доставшуюся матери девочек еще от дедушки, простую деревенскую хату в течение нескольких лет потихоньку приводили в порядок: меняли в ней окна и двери на пластиковые, проводили в нее воду и канализацию, обустраивали санузел и кладовые…

Вместе с покойной Ириной это делал ее гражданский муж и неофициальный отец всех трех девочек – Виталий Леонидович Ткаченко. Их брак не был зарегистрирован, и Ирина официально считалась матерью-одиночкой, но по факту дети сегодня знают своего кровного отца, который живет вместе с ними и ведет в этом доме хозяйство, знают и любят… Точно так же, как и свою бабушку, мать Ирины.

Они все вместе возятся на огромном, соток в шестьдесят, огороде, ухаживают за большим количеством живности, которой уже непривычно много для меня, жительницы райцентра…

«Это мы еще корову продали совсем недавно, – сообщает мне старшая девочка, Вика, по общему признанию, красавица и умница, первая помощница ушедшей матери. Во время нашего разговора девушка, которой через месяц исполнится восемнадцать, вспоминает, как она любила, пока училась в школе, занятия приезжавших в Екатериновку из районного ДК преподавателей по танцам и вокалу. Как с удовольствием участвовала в проводимых концертах. И вздыхает: «Только все это было очень давно…».

Сейчас Вика учится в Таганроге, в медицинском училище. Первый курс она закончила на одни пятерки. Но теперь перед ней встала проблема, как оплачивать квартиру и где ей жить в городе…

А вообще, Викина еще детская мечта – стать врачом. Вика с малых лет хотела помогать людям, особенно детям. Стать врачом и спасать детские жизни – какая красивая и благородная мечта, правда? Но какой золотой рыбке или волшебной фее молиться об ее исполнении простой сельской девочке из далекого хутора на границе России, не имеющей сегодня никаких материальных возможностей жить и учиться в таком богатом и успешном городе, как Ростов-на-Дону?

Рядом с нами, пока мы разговариваем, сидя на табуреточках под навесом, жмутся ее сестры. Средняя – Валечка, которой скоро исполнится десять. «А я, когда вырасту, мечтаю стать парикмахером, – смущаясь, вставляет она свою реплику в наш разговор. – Я мечтаю делать интересные прически женщинам, чтобы они все были очень красивыми! И радовались. А учусь я пока у нашей Вики. Она мне такие красивые косички заплетает, что если бы Вы знали!»

«А ты о чем мечтаешь?» – спрашиваю я Виолетту, самую младшую. Ту, которая в сентябре пойдет в первый класс. «Мне нравится, когда у женщин красивые ногти», – находится Виолетта. И тут же, немного подумав, бойко добавляет: «Но я и петь люблю, и танцевать, и стихи рассказывать. Я в садике больше всех выступала, папа вот подтвердит». «Скажи, папа, что я лучше всех в садике выступала!» – кричит стоящему поодаль отцу это маленькое доверчивое солнышко.

И я серьезно киваю ей головой – верю.

А потом говорю: «Девчонки, тут два пакета со школьными принадлежностями. А в одном – киндер-сюрпризы. А вот тут – сгущенка. Хотите разобрать и посмотреть все сами, что там лежит? А ну, хватайте пакеты и тащите к себе в комнату! Это ж жутко интересно!»

И довольные сестрички убегают в дом, унося с собой ручки, папки, тетради, краски и пластилин…

Знаете, что в нашем разговоре с Викой резануло мне слух больше всего? По роду своей деятельности мне за годы работы в редакции приходилось много встречаться с разными людьми, обращающимися в «Деловой Миус» за помощью. Иногда среди них попадались откровенные проходимцы или просто лентяи, желающие въехать в рай на чужом горбу и перевешивающие свои проблемы на посторонних. Но, по собственному опыту, я скажу: тот, кто больше всех нуждается в помощи других людей, сам ее не просит до последнего. А если уж все-таки жизнь вынуждает его начать просить, то всегда довольствуется такой малостью, которую людям понаглее и посчастливее судьбой и в голову просить бы не пришло. Те, кому больнее и тяжелее всех, когда с ними начинаешь говорить, сначала всегда отвечают, что им ничего не нужно, и они со своей бедой как-нибудь справятся сами. А еще – что им стыдно, если другие о них будут говорить, будто они бедные. Стыдно надевать одежду с чужого плеча. Стыдно принимать подаяние…

Такие слова: «мне стыдно принимать помощь» – я слышала от нуждающихся в помощи людей много раз. Но когда их говорит девочка, которая не должна еще знать, ни взрослой жизни, ни ее боли, ни ее грязи и ненависти, но которая вдруг в одночасье окунулась в эту взрослую жизнь!

Почему мы такие до наплевательства, до ужаса равнодушные и жестокие к тем НАШИМ, кому больно? Почему те, кого, образно, душит жаба поделиться чем-то хорошим, той же одеждой, например, авторитетно поучают всех вокруг, как жить, заранее обгаживая любые добрые поступки тех, кому для чужого ребенка не жалко и новой одежды?

В угоду каким людям или силам мы стремимся заклевать и заплевать идущего с нами рядом по жизни небогатого своего соотечественника, повесив на него хлесткое и презрительное: «нищеброд», словно фашистское клеймо – «унтерменш»?

И почему любому нормальному человеку, банально желающему сделать нам добро, все чаще приходится буквально продираться к нам сквозь нагромождения мусора и гадостей, которыми мы забрасываем души друг друга? Почему нам приходится пробираться и пробиваться, чтобы просто друг друга обогреть, осветить собой, сделать друг другу добро?

Вот какое простое и конкретное добро необходимо сегодня сестрам Тарасенко? Продукты питания им не нужны – у них есть небогатый, но пригодный для жизни дом, ухоженный огород с растущими там овощами и много всякой живности. А вот школьной одежды, в том числе спортивной формы, у младших девочек пока нет. За лето они выросли из всего, а впереди зима. Значит, нужны подходящие по размеру куртки, шапки, брючки, ботиночки и прочие вещи, чтобы не замерзнуть. А все это, особенно для детей, стоит денег, и немаленьких …

На мой взгляд, одежда и обувь – это самое необходимое на сегодняшний день. И то, без чего точно не получится обойтись. И то, что точно будет именно для детей, а вовсе не для их бабушки, отца или домовладения, как опасаются некоторые наши читатели. А когда сытому ребенку тепло и удобно даже в самый злой мороз – разве это не главное? И разве не будет правильно, чтобы каждый ребенок – спустившийся с неба от Бога маленький ангел – был согрет не только своей курткой или ботиночками, но и теплом души человека, подарившего ему эти вещи?

Вы когда-нибудь согревали наших русских ангелов? Кто знает, может, если бы мы однажды взялись отогреть всех замерзающих вокруг нас Божьих посланцев, и в нашей многострадальной России хутора и села прекратили бы выглядеть так, словно по ним Мамай прошел, оставив после себя разрушенные или побитые шрапнелью хаты, поломанные заборы и заросшие кущерями околицы? Кто знает, может, и в наш общий дом пришло бы одно на всех общее счастье? То самое: живое, доброе, огромное, искрящееся и теплое человеческое счастье, о котором мечтает каждый из нас? Большое общее счастье, сливающееся из множества маленьких…

Если честно, то мне тоже немного неловко просить. Но даже самая лучшая одежда – это еще не все. Потому что ребенок – это цветок. Которому, чтобы он нормально рос, требуется время, свет и тепло. И больше всех тепла и света требуется тем цветам, которые только что пережили большую потерю или испытали много горечи.

Девочки, особенно маленькие, обычно еще верят в добрые сказки и очень любят кукол. А еще – страшно рады разным сладким «вкусняшкам»…

 

Размеры одежды и обуви детей:

Виолетта: одежда от 30 размера, обувь - от 33. Рост – выше среднего.

Валя: одежда 32-34 размер, обувь - от 36,5-37. Рост – средний.

Вика: одежда 44 размер, обувь 40. Рост – выше среднего.

 

Все вещи для сестричек, при желании, подписав, от кого они, можно приносить в редакцию – по договору с детьми, мы обязательно передадим им все подарки от наших читателей.

Елена Мотыжева

Все статьи

Комментарии пользователей

ОтменитьДобавить комментарий

Ваше имя:
Комментарий: