Ей было шестнадцать

В честь наступающего семидесятилетия Победы редакция решила отыскать среди матвеево-курганцев тех, кто в годы войны был узниками концлагерей либо был угнан на работы в Германию. И оказалось, что в живых осталось совсем мало людей, еще помнящих, что такое рабство. Среди жителей поселка не наберется и десятка. Тех, то что-то помнит с тех пор – вовсе единицы. Большинству выживших тогда было по два-три-пять лет…

Марии Ивановне Дробязкиной было шестнадцать.
– До войны мы жили в Сад-Базе. Война пришла, тут фронт стоял. Нас из хаты выгнали немцы. Мы и пошли пешком ко мне на родину, аж в Кировоградскую область, я там родилась.
Пришли туда, в мое родное село Федоровку. А там в это время немцы как раз всех, кто родился в девятьсот двадцать шестом году, стали забирать и угонять в Германию. Всю область вывозили, всех, кому было 16 лет. Ну и меня забрали.
Я уже мало что помню, ведь столько лет прошло. Помню, как везли нас в вагонах телячьих, деревянные со щелями. Холод помню.
В Германии тоже жили в простых деревянных бараках, нетопленных. Сеткой кругом огороженные они были, чтоб никто не сбежал.
Зимы в Германии почти не бывает, снег выпадет и тут же тает. Ходила я и зимой, и летом, в шлепанцах : снизу – деревянная подошва, снег налипнет – не отчистишь, в сверху – две поворозочки из тряпок. Не знаю, как я не простудилась – здоровье, наверное, было. Молодая ведь еще была…
Кормили нас брюквой. Это как наша красная свекла, только кормовая, 6елая. Эту свеклу варили, толкли в пюре, разбавляли водой и к ней еще сыпали немножко макарон, одна макаронина от другой за версту. Ну и хлеба самого плохого – двести граммов в сутки. Такой болтушкой и этим хлебом мы и питались до самого конца войны.
С утра, еще не расцветает – нас уже конвоиры ведут. Вагоны с углем приходят, мы их лопатами на перрон разгружаем. А вечером, не знаю уж во сколько, но уже как стемнеет – обратно… Люди умирали, конечно... Не все выдерживали.
Так и прошло три года. В сорок пятом году нас освободили. Красная армия.
А после войны было много неприятностей. И врагами считали, и допрашивали, как на территорию Германии попали. Выжили, а еще и виноваты оказались, что выжили…
Хорошо, что хоть на работу даже с такой биографией можно было устроиться. И даже замуж выйти. Хотя, после войны замуж не за кого особо было выходить, всех хлопцев молодых поубивали… Но я себе мужа нашла. С ним всю жизнь и прожила. Только вот деток Бог не дал. От немецкого угля надорвалась… А может, и холод, и голод…
Сейчас вот осталась я одна. Муж умер, живу одним домом с подругой – Дараган Ларисой Ивановной. Мы с ней – почти односельчанки. Я – в Сад-Базе, она – в Красном Бумажнике жила. У меня муж умер, у нее – сестра, моя подружка еще с юности. Вот и стали мы с Ларисой Ивановной друг дружку поддерживать, вместе жить. Все-таки, легче вдвоем и веселее.
Смотрим вот телевизор, и думаем, что сейчас, при всех бедах, все-таки лучше жить. Разве были у нас такие наряды? Одно ситцевое платье чудом заведешь – одеваешь, чтоб только на люди, в больницу там, в клуб сходить. А дома - в чем попало ходишь. Нищета была поголовная… Разруха.
Одно возмущает – как сейчас Россию выставляют невесть кем на Западе. Говорят, вроде бы она и на Германию напала, и на Украину… А сами спят и видят, как бы на нас войной пойти… Начали стрелять украинские власти в людей, и все на Россию спирают.
Ведь с Украиной - сколько мы дружили! Что ж нам делить? Наши украинские девчата за русских парней всегда замуж выходили, и русские девчата за украинцев замуж шли… Мы ж все – единое целое, один народ…
Думаю, видят наши враги, что Россия сильной становится, и никому из них это не нравится…

Уважаемые читатели! В преддверие праздника Великой Победы наша газета ждет Ваших писем о судьбах Ваших родных и близких, участников или жертв той войны. Если Вам есть, что рассказать, обращайтесь в редакцию.
«Деловой Миус» благодарит за помощь в поиске узников фашистских лагерей и подготовке данного материала центр социального обслуживания инвалидов и лиц пожилого возраста в поселке Матвеев Курган.

Елена Мотыжева

Все статьи