Учительское письмо

Учительское письмо

 

5 октября – День учителя. Накануне этой даты я, как и всегда, задумалась, какую статью написать к празднику. И вдруг к нам в редакцию принесли письмо от учителя. И не просто учителя – отличника просвещения СССР и России, да к тому же еще и бывшего директора школы. А когда я начала читать его – то, честно, ахнула. Потому что никак не ожидала, что прославленный учитель Матвеево-Курганского района Валентина Васильевна Тороп расскажет в нем о моем дедушке, Анатолии Михайловиче Скоробогатько, как о своем личном примере лучшего Учителя…

 

«Я до сих пор благодарна человеку…»

В жизни каждого человека есть учитель, который навсегда оставляет в его душе неизгладимый след. Учитель, которого помнишь, с которого берешь пример.

В моей жизни было много таких учителей. В 1960 году я закончила Матвеево-Курганскую школу №1, за что благодарна моим учителям и наставникам: классному руководителю Лидии Андреевне Хохловой, завучу Нине Васильевне Родоманченко, директору Андрею Леонтьевичу Молчанову. Они научили меня не только наукам, но и жизни.

Но в это же время в «первой» школе работал другой учитель, который никогда не давал уроков в моем классе. Его занятия я не посещала, мы просто встречались в школе, где он преподавал немецкий язык. Звали этого учителя Анатолий Михайлович Скоробогатько. Высокий, стройный, с красивой походкой, с доброй улыбкой.

В 1965 году я заканчивала Таганрогский педагогический институт, филологический факультет. И мне в конце обучения нужно было пройти месячную преддипломную практику по литературе, русскому и немецкому языкам. С преподавателем русского и литературы я все вопросы уладила быстро, меня взяли с удовольствием и загрузили проверкой тетрадей так, что некогда было и отдохнуть.

А вот с немецким было труднее. Никто из учителей не хотел меня брать к себе на стажировку. И я робко подошла к Анатолию Михайловичу. Он тут же согласился. И сразу, как только я начала стажироваться, я почувствовала на себе его доброту и заботу. Мой наставник много работал со мной над произношением и немецкой речью, помогал планировать уроки, методически правильно их строить. В школе, в учительской, в рекреациях, мы общались только на немецком языке. Я пользовалась учебной и методической литературой, которую мне так же заботливо передал Анатолий Михайлович.

В конце месяца я провела зачетный урок. Сколько было волнения, переживаний, я очень долго и серьезно к нему готовилась. Анатолий Михайлович сидел в классе на последней парте и взглядом подбадривал меня. Урок он оценил отметкой «отлично».

В школе во время стажировки у меня была очень большая нагрузка. Я подменяла учителей, которые отсутствовали по какой-либо причине. И Анатолий Михайлович добился, чтобы мне выплатили зарплату за весь период моей стажировки. Он учел, что у меня не было родителей: отец погиб в 1943 году на Курской дуге, а мама умерла в 1945. Меня воспитывали родители папы.

За эту, первую в моей жизни зарплату, я купила восемь томов произведений Тургенева. Эти книги до сих пор стоят у меня на книжной полке, напоминая о доброте и внимании ко мне моего учителя…

А тогда, в 1965, помимо урока, мне, в рамках стажировки, нужно было провести со школьниками еще и одно воспитательное мероприятие. Что придумать: классный час, собрание, КВН? Я растерялась. И тут мне на помощь опять пришел Анатолий Михайлович. Он предложил провести с детьми поход по местам боевой славы. 1965 год был юбилейным – 20 лет Победы.

Ярким сентябрьским утром, собрав все снаряжение, мы с 12 школьниками отправились в пеший поход в сторону Неклиновки вдоль правого берега Миуса.

В походе Анатолий Михайлович, сам фронтовик, рассказывал детям о боях в этой местности, о подвиге моряков, которые сражались у Волковой горы. Дети фотографировали интересные места, делали зарисовки, находили патроны и другие остатки войны. На окраине села Некрасова Балка мы встретили колхозного сторожа, тоже фронтовика. И выслушали рассказ о его военных годах. В самом селе, когда мы в него вошли, нас опять вышли встречать ветераны… Впечатлений было много.

По плану похода, нам нужно было перейти Миус по мосту в районе Неклиновки и там заночевать в палатках. Но еще до подхода к мосту дождь хлынул как из ведра. Все намокли, снаряжение – тоже. Анатолий Михайлович оставил нас на автобусной остановке и ушел искать директора местной школы, чтобы попросить у него приюта для детей на ночь. Уже через час мы сидели в Неклиновской школе. Нам выделили один класс и спортзал.

Анатолий Михайлович усадил нас за парты, успокоил. Потом заставил всех снять мокрую одежду и развесить ее на спинки стульев. Заставил снять и обувь, а мокрые носочки взять в руки, чтобы они высохли от их тепла. Меня очень тронула тогда эта забота…

Вскоре мальчики уже спали в спортзале, а девочки – прямо в классе, облокотившись на парты. Не спал только Анатолий Михайлович. За ночь он несколько раз приходил то в класс, то в спортзал, переворачивал детскую одежду, висящую на спинках стульев и спортивных снарядах, чтобы она быстрее высыхала. Утром мы отправились в обратный путь. Погода была теплой, а дорога и наши вещи – высохли. Все дети были очень довольны. А мне мой первый учительский поход запомнился навсегда.

Я до сих пор очень благодарна Анатолию Михайловичу – человеку, учителю. За то, что он встретился в моей жизни…

Валентина Васильевна Тороп

 

Теплая память прошлого

Я посетила дом Валентины Васильевны и встретилась с ней. Ее учительский стаж – 35 лет. Абсолютно все эти годы принадлежат Комбайновской школе, находящейся в селе Рясное Матвеево Курганского района. Из них 27 лет – моя героиня пробыла ее директором.

Валентина Васильевна садится рядом и начинает рассказывать. Про то, как стала учителем, как вышла замуж за местного парня и не попала под распределение. Осталась работать в Рясном.

– Тогда учитель был на уровне Бога, так уважалась эта профессия. А сейчас – поменялось все. И даже не знаю, по какой причине. Наверное, и само общество поменялось, люди стали дургими.

Каким должен быть учитель? Прежде всего, думаю, справедливым, добрым, отзывчивым. Знающим свое дело, предмет, который он преподает, любящим его. Я очень любила немецкий язык, с юности…

Вот Вы спрашиваете, может ли учитель повлиять на жизнь своего ученика. Конечно, может! На меня же повлияли мои учителя! Я – пример именно учительского влияния. Только из-за того, что хотела быть похожей на своих учителей, я пошла работать в школу.

Хочется верить, что и я тоже на кого-то повлияла, изменила чью-то жизнь. Я ведь тоже старалась ни в чем не быть хуже своих учителей. Когда я была директором и уходила на пенсию, больше половины коллектива учителей Комбайновской школы были моими учениками. Это, кстати, мне всегда помогало в работе.

В тот год, когда я пришла работать в Рясное после института, в первый класс привели девочку, Татьяну Петрову. Отличницу, умницу. А в прошлом году я провожала эту свою ученицу на пенсию. Татьяна Григорьевна Петрова выросла и сама стала талантливым учителем начальных классов, очень любимым своими детьми. И сейчас еще работает…

Валентина Алексеевна смотрит на меня и продолжает рассказ:

– Наша школа всегда была на хорошем счету в районе. К нам, в мою бытность директором, часто приезжали делегации из области. Школа была три года победителем социалистического соревнования по итогам подготовки к учебному году. У нас был очень богатый пришкольный участок. На достаточно высоком уровне было развито техническое творчество детей.

– Техническое творчество? Какое именно? – спрашиваю я.

– У нас в школе, – отвечает Валентина Алексеевна, – ученики сами создавали действующие модели самолетов, автомобилей. Не просто «стоящие», а летающие, ездящие. Тогда очень многие дети этим интересовались. Но, пожалуй, венцом нашей технической мысли был настоящий трактор, целиком и полностью собранный руками учеников. На этом тракторе мы обрабатывали наш школьный огород, ухаживали за посадками.

Сообщение о технической школе сорок лет назад меня, как журналиста, очень удивило. Честно говоря, мне сегодня трудно представить себе такое. Обычно все «техническое» сегодня сводится к тому, что мальчишки на уроках труда выпиливают лобзиком кухонную дощечку. А тут – сорок лет назад целый трактор ученики сами собрали. Еще и сами пахали на нем…

Но Валентина Алексеевна настаивает:

– Да, конечно, под руководством учителя, но ученики все делали сами. И все работало. У нас и машинки для картинга дети сами для себя делали. Многие наши модели на областных выставках участвовали, а нашу школу за это награждали почетными грамотами.

Я не выдерживаю и говорю:

– Нет, ну вот явно же выходит, что школа, не именно Ваша, а школа вообще, стала совершенно другой. И образование стало другим, и дети изменились. Вот скажите, сами дети изменились? Уменьшался ли их интерес к школе?

Валентина Васильевна спокойно отвечает:

– Да это по-разному всегда было. И в самом начале были «трудные», те, кто стоял на учете в детской комнате милиции и не хотел учиться. Но и с ними приходилось работать. И отличники тоже всегда были. Хотя, наверное, Вы правы, раньше дети сами больше к школе тянулись. Опять же, не могу сказать, почему так выходило. Но выходило.

Тяжело ли быть директором школы? Было бы возможно, я бы лучше осталась простым преподавателем. Это легче. Да и с детьми всегда приятно пообщаться. А так – не было много возможности лишние часы брать.

Но коллектив у меня был хороший. Хотя, как говорят, я была строгим директором. А я думала только о том, чтобы внимательной быть, одинаково ко всем относиться, быть справедливой. Недавно мне одна бывшая моя ученица призналась, что на уроках она меня ужасно боялась… «А сейчас, – говорит, – Вы мне такой простой кажетесь».

В конце разговора мой взгляд задерживается на шкафах позади Валентины Алексеевны и я задаю самый главный лично для себя вопрос:

– А где же книги, о которых Вы написали в своем письме, где «Тургенев»?

Валентина Васильевна встает, открывает дверцу книжного шкафа и показывает:

– Вот, они всю жизнь рядом со мной. И мне до сих пор приятно на них смотреть…

Простая женщина, Валентина Алексеевна Тороп. Совершенно мне доселе не знакомая. И вот кто бы мог подумать, что здесь, в ее доме, я встречу теплую память своей собственной семьи…

Елена Мотыжева

Все статьи