Верблюд и хлопок на Миусе

Среднеазиатские культуры и животные вновь могут появиться в наших краях

Вот уже несколько лет в СМИ юга России периодически появляются сообщения об успешном опыте промышленного выращивания хлопчатника на юге России: в Волгоградской и Астраханской областях, а также в Ставропольском крае. Начали интересоваться выращиванием хлопчатника и аграрии Ростовской области, о чем как-то сообщил Дон-ТР.

А меж тем в наших краях, и конкретно, на территории Примиусья был собственный опыт выращивания хлопчатника, когда территорию Ростовской области еще в начале тридцатых годов прошлого века отнесли к так называемым «новым районам хлопководства». Они включали в себя, помимо Ростовской, Астраханскую и Волгоградскую области, Северный Кавказ, Крым, всю Южную Украину и Молдавию. В Примиусье «бум» выращивания хлопчатника начался в послевоенное время и закончился к началу шестидесятых, когда производство хлопка в Приазовье было признано экономически невыгодным, по сравнению с его культивированием в среднеазиатских республиках.

Хлопок в наших краях сажать перестали. А вот воспоминания о том, как Средняя Азия, в прямом и переносном смысле, шагнула на миусские склоны – остались. Вот, например, что рассказал о том времени житель села Малокирсановки Матвеево-Курганского района Иван Петрович Холостов.

– Случилось это осенью 1955 года. Моя мама не могла оставить меня без присмотра, потому что я перенес тяжелую болезнь и сильно ослаб. Но она была колхозницей, а на общем собрании колхоза был установлен минимум выходов на работу. В связи с чем мама хотела отработать «минимум», потому что это открывало возможности пользоваться многими услугами колхоза.

И вот рано утром, собрав еду, мы с нею отправились вдвоем в поле, к месту работы. Дорога вела в сторону хутора Передового. На берегу Мокрого Еланчика, на холме, стояло большое белое здание. И вокруг него колыхалось целое облако чего-то белого, с красными точками. Мама тогда объяснила мне, что это – колхозный птичник. Белое облако – куры, а красные точки – их гребешки. Я никогда раньше не видал столько кур сразу – это были для меня совершенно новые впечатления.

Шли мы долго, я даже устал, так, что маме пришлось брать меня на руки и нести на себе. И вот, наконец, мы пришли на хлопковое поле. Да, это не розыгрыш, а реальность – передо мной стояло целое поле хлопчатника, которое надо было убирать моей маме и другим женщинам колхоза. Мама удивилась, что на поле нет никого, но все-таки решила приступить к работе. Взяв мешок, она начала собирать в него хлопок, продвигаясь по ряду все дальше и дальше.

Я сидел у дороги, пока мне не стало скучно и страшно одному. Тогда я пошел прямо через хлопчатник, цепляясь за кусты и царапая себе руки и ноги. Когда я догнал маму, то увидел, что она раскрывает растущие на кустах коробочки и достает оттуда белую вату, которую и собирает в мешок. Я буквально засыпал маму вопросами о хлопке. И донимал ее до самого обеда, пока она шла по полю.

После обеда мама опять оставила меня одного, а сама снова пошла на поле. Снова стало довольно скучно: в поле никого не было, лишь дул прохладный, порывистый ветер. И вдруг воздух пронзил громкий, протяжный крик, похожий на мычание. Я резко повернул голову и увидел метрах в трехстах от меня странное животное, стоящее на склоне холма. Оно было огромное, коричнево-серое, с высокими ногами, длинной шеей и небольшим хвостом. Но особенно меня поразили возвышенности, которые были на его спине.

Перепугавшись, я опрометью побежал к маме. Поравнявшись с нею, задыхаясь от бега, спросил: «Это кто такой?» Мама ответила: «Это верблюд». Чтобы запомнить такое удивительное слово, мне даже пришлось заставить маму еще дважды повторить его.

Верблюд стоял на склоне неподалеку от нас, и, подняв к небу голову, издавал протяжные звуки, словно звал кого-то. И мама рассказала мне, что этот верблюд с хутора Передового – единственный на всю округу. Что живет он там у своего хозяина. И кричит от того, что ему одиноко и скучно.

Представляете, сколько у меня, мальчишки, было впечатлений за один день? Я видел хлопок – и не по телевизору, а в реальной жизни! Видел целое море кур – столько никогда не бывает ни в одном дворе. И видел настоящего живого верблюда! О таком можно было только мечтать.

Потом, уже став взрослым, я пытался выяснить, откуда же в Матвеево-Курганском районе взялся верблюд. Одни говорили, что в войну верблюды иногда использовались, как тягловая сила. И, что, когда демобилизованные солдаты из Средней Азии возвращались через наши края к себе домой, верблюда оставили на Миусе, может быть, обменяв на что-то у местных крестьян. Другие, и эта версия кажется мне более вероятной, предполагали, что верблюда специально закупили в Калмыкии для сельхознужд. И что случилось это в целях популяризации «узбекского» сельского хозяйства, примерно в тоже самое время, когда в Примиусье начали выращивать хлопок из Средней Азии. Хлопок был нужен нашей стране для производства одежды и текстиля, а также для нужд обороны. Но потом выращивание хлопка на Миусе «свернули», а верблюд – остался…

 

К сожалению, повторить опыт содержания верблюдов, в том числе для производства ценной шерсти, в Матвеево-Курганском районе с пятидесятых годов прошлого века пока никто больше не решился. Хотя, может все еще впереди, тем более  что в соседней Калмыкии верблюдов с успехом разводят ради ценной шерсти, мяса и молока, используя в сельском хозяйстве.

А вот вероятность того, что на нашу миусскую землю через несколько лет вернется хлопок – очень высока. Сейчас, когда все «советские» зоны хлопководства оказались за границами России, республики Средней Азии начали с каждым годом сокращать поставки хлопка-сырца, предпочитая перерабатывать его на собственной территории, зарабатывая гораздо больше на продаже готового текстиля, чем примитивного сырья. В связи с чем выяснилось, что в перспективе с недостатком хорошего хлопка-сырца может столкнуться не только российская текстильная промышленность, но и промышленность оборонная. Ведь из хлопка производят не только одежду, белье, постельные принадлежности и предметы гигиены, но и взрывчатые вещества. В связи с чем еще в начале двухтысячных в России в Волгоградской и Астраханской областях были начаты работы по созданию ультраскороспелых сортов хлопчатника, которые можно было бы выращивать до 50-й параллели к северу от экватора. Что в принципе, являлось бы самым северным ареалом произрастания этой тропической культуры.

И вот несколько лет назад был запатентован новый средневолокнистый сорт хлопчатника ПГССХ-1, волокно которого по качеству ничем не отличаются от того, которое Россия закупает за рубежом. Причем, волгоградские ученые смогли не только вывести самый холодостойкий и скороспелый в мире сорт хлопчатника, но и разработать свою, уникальную агротехнику, позволяющую при условиях особого режима полива, специальной обработки почв и минеральной подкормки получать урожайность хлопчатника не ниже, чем в странах Средней Азии. Учитывая, что в Ростовской области прогнозируется дальнейшее изменение климата в сторону засушливого субтропического, есть огромная вероятность, что хлопчатник, пусть теперь уже не узбекский, а волгоградский, снова появится на наших миусских полях…

Елена Мотыжева

Все статьи