.jpg)
.png){kind=icon}
.png){kind=small}
У нас сейчас настоящая война идёт, вы понимаете?!
Журналист «Делового Миуса» посетила инфекционное отделение Матвеево-Курганской ЦРБ после появления в интернете скандального ролика, снятого одной из пациенток.
28 октября вечером во всех социальных сетях и мессенджерах жителей сельских районов Примиусья и города Таганрога появилась рассылка с видеороликом, снятым в инфекционном отделении Матвеево-Курганской ЦРБ. На видео неизвестная пациентка демонстрировала обшарпанные, изъеденные грибком стены отделения, рваный линолеум, ржавчину на ее железной кровати с тонким матрасом и, главное, сообщала, что ее заставили купить себе лекарства (на видео, к сожалению, не представляется возможным разглядеть на коробке название препарата, который она вынуждена была купить).
Ролик вызвал просто огромный резонанс. Помимо всем известных характеристик, в адрес оптимизировавших здравоохранение федеральных властей, регионального минздрава и лично отправленного на пенсию бывшего его министра, было немало и других комментариев. Что, например, такой госпитализацией в Матвеево-Курганской ЦРБ нарушается постановление СанПин, по которому в инфекционном отделении должен лежать 1 человек на 8 квадратных метрах. И что больных, в нарушение всех постановлений, заставляют самих покупать себе положенные им лекарства, а на этом, наверняка, кто-то наживается. И что антибиотиков цефалоспоринового ряда не купить вообще ни в одной аптеке района. Были и другие комментарии. Например, о том, что теперь, «благодаря» этому видео, врачам и медсестрам инфекционного отделения, уже и так загибающимся от работы, начнут трепать нервы еще и бесконечные проверяющие всех уровней. Отвлекая этим людей, уже и так находящихся на пределе сил, от своей непосредственной работы – спасения человеческих жизней. А в итоге, как минимум, обязательно найдут у них какое-нибудь нарушение и накажут приличным штрафом. А как максимум – и вовсе закроют… Одна женщина даже посоветовала главной героине написать отказ от госпитализации и отправляться на амбулаторное лечение, уступив свою койку ее знакомым, для которых в отделении не нашлось места.
Этот скандал, как и десятки различных возмущенных комментариев под другими интернет-постами и новостями на медицинскую тему, стал поводом нашего визита в Матвеево-Курганскую ЦРБ. Где мы пообщались на самые болезненные темы с главным врачом Олегом Вячеславовичем Леоновым, главной медсестрой больницы Светланой Евгеньевной Чебановой и сотрудниками инфекционного отделения.
– Скажите, Олег Вячеславович, что, по мнению медиков нашей больницы, не так в нашумевшем ролике, широко разошедшемся в интернете?
– В нашем районе нет ни ковидных палат, ни ковидного госпиталя, как это было указано в нем самом и в СМИ, растиражировавших данное видео. Есть только провизорное отделение. Созданное для того, чтобы разграничить тех, кто болеет коронавирусными пневмониями, от тех, кто болеет пневмониями, вызванными другими возбудителями.
Провизорное отделение может быть оборудовано лишь на базе инфекционного отделения, так как под него выделяется только отдельно стоящее здание, с отдельной выгребной ямой и отдельной вентиляцией. До получения отрицательного результата теста на коронавирус у нас все пациенты с пневмониями, нуждающиеся в госпитализации, находятся в этом отделении в здании «инфекции», по причине того, что это здание – единственное у ЦРБ, которое соответствует всем требованиям. Его вместимость – 15 коек. На сегодняшнее утро в нем лежат 22 человека. А несколько дней назад лежало 29! Чтобы по максимуму увеличить площади в условиях, когда наблюдается рост числа нуждающихся в госпитализации, нашими медиками были освобождены все помещения, ранее использовавшиеся под склады, раздевалки и так далее.
В этом видео пациенткой снята была не палата (в палатах у нас четыре года назад был ремонт), а бывшая инвентарная комната отделения. (Как многократный за последние годы пациент этого отделения, свидетельствую: там, в боксе номер 4, где и находится снявшая видео пациентка, действительно, лет пять как был медицинский склад, и ни разу за это время не лежали больные. Потому и на полу в нем – старый линолеум, тогда как в отремонтированных палатах для больных давно лежит плитка. – Авт.) Относительно же того, что на площади в пятнадцать метров лежат не два, а четыре человека, так мы не только на кроватях, но иногда и прямо на пол на матрасах госпитализированных людей клали в этих помещениях, чтобы мочь оказать помощь как можно большему количеству заболевших. А что нам было делать, когда люди с пневмониями начинали задыхаться дома без кислородной поддержки?
– То есть в больнице кислород есть, на фоне сотрясающих область скандалов? Кислород и антибиотики?
– Мы в районе готовились к этой второй волне еще с лета. У нас в больнице есть кислород. Еще в сентябре наша ЦРБ дополнительно закупила кислородные концентраторы, сейчас у нас их шесть. Их нужно просто включить в розетку, чтобы через маску обеспечить больного кислородом. Есть и кислородные баллоны. Также мы еще в сентябре закупили для больницы все необходимые антибиотики – как внутримышечные, так и внутривенные – с учетом возможного значительного роста заболевших осенью и в начале зимы. Причем антибиотики закупили самых разных групп, включая и препараты резерва. Полностью мы обеспечены и разжижающими кровь препаратами гепаринового ряда.
А вот чего у нас в больнице нет и быть не может без спонсорской помощи – это препаратов, не входящих в наш перечень ЖНВЛП (жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты – Авт.). В частности, у нас в больнице нет противоковидных препаратов. Потому что через ОМС мы их по закону закупать не можем – официально мы не ковидный госпиталь, а значит, не имеем права лечить в своем стационаре коронавирусные пневмонии. Районная больница имеет право только принять больного, взяв у него анализ на коронавирус, и начать лечить ему пневмонию неизвестной этиологии. А при получении положительного результата анализа – срочно отправить этого больного в ковидный госпиталь Таганрога или Ростова-на-Дону.
Однако до получения результата теста, чтобы не упустить время, порой критически важное для спасения жизни человека в случае развития у него именно ковидной пневмонии, наши доктора, которые уже тоже научились отличать коронавирусное поражение легких от поражения другими возбудителями, сразу после госпитализации просят родственников пациента купить заболевшему именно противокоронавирусные препараты. Чтобы суметь вовремя оказать помощь и спасти этим ему не только жизнь, но и здоровье. Так действительно было до самого последнего времени. Сейчас нам помогла закупить эти препараты администрация района – ведь их действительно далеко не все люди могли позволить себе купить. Ну и, конечно, мы просим покупать те лекарства, которые люди и до госпитализации сами постоянно принимали при сопутствующих хронических заболеваниях… Это всё. Все остальные лекарства, нужные для лечения пневмоний, в нашей больнице есть. Причем их - вагон и маленькая тележка!
– Народ пишет после просмотра: неужели нельзя было хоть немного подремонтировать, не класть людей в палаты с грибком на стенах?
– Относительно грибка на стенах инфекционного отделения – это довоенное здание, очень старое. И грибок там уже выжигали даже паяльными лампами во время капитального ремонта. Но, очевидно, вывести его со стен можно, только уничтожив само здание. Почему мы конкретно в боксе номер 4 не сделали ремонт, перед тем, как положить туда людей? Потому что, чтобы сделать там хотя бы косметический ремонт, сначала нужно просто выставить оттуда всех – не будут же люди с пневмонией дышать пылью и краской! А у нас инфекционное отделение еще с конца февраля хронически переполнено. Куда нам на момент ремонтов деть больных, если они даже сейчас не всегда помещаются в отделении? И потом – как пускать строителей в «красную зону»? Чтобы заразились? Или они должны вести все работы в герметичных костюмах? Но даже в костюмах нет гарантии, что люди их там не порвут случайно во время работ и не заразятся! Это ведь инфекция – «красная», опасная зона!
– А защитные костюмы-то, кстати, есть? А то тут советовали в «Одноклассниках», чтоб главврач рядовым медикам, работающим с больными пациентами, свой собственный отдал. Что, мол, нет у сельских медиков защитных костюмов…
– Наши врачи обеспечены костюмами. У нас есть многоразовые костюмы. Есть и одноразовые. Причем не просто маски с халатами – комбинезоны. Другое дело, что работать в защитном костюме – то еще «удовольствие».
– В них жарко?
– Очень жарко. Причем, настолько жарко, что долго в костюме просто невыносимо находиться. Даже один час пробыв в костюме, потеешь ужасно и худеешь на пару килограммов. А пробыть в нем весь рабочий день! Когда ни попить, ни поесть, ни в туалет сходить…
– Наши читатели ругаются, что из-за коронавирусной эпидемии им с другими болезнями в поликлинику не попасть.
– В данном случае мы, как и все донские медики, обязаны соблюдать постановление Правительства Ростовской области №272 в редакции от 23 октября 2020 года. Вся плановая помощь по нему отменена, с целью максимально разгрузить медиков в период массовой заболеваемости коронавирусом. Исключение составляют только программные случаи, когда лечение пациента нельзя прерывать без риска для жизни – онкология, диабет и так далее. И, конечно, острые случаи: боль, травмы, высокая температура.
Но люди нас не слышат! И даже кидаются драться, когда их не пускают к врачам. Вчера мне принесла заявление медсестра поликлиники, уважаемая женщина в возрасте. Ее, за то, что она при входе попросила пациентов надеть маску, как это положено, обругали словами, самые приличные из которых были «сука» и «падла». Драться кидались, словно в этих требованиях – наша вина! Особенно хамское отношение сегодня к медработникам-женщинам: они в последнее время уже слишком часто плачут от тех гадостей, которые вынуждены выслушивать в свой адрес. Посмотрите, что здесь творится утром, и какие унижения терпят от некоторых наших пациентов санитарки и медсестры, пытающиеся измерить всем входящим температуру, как это положено, или надеть на всех маски!
– Смотрю на то, что происходит, и понимаю, что никто, на самом деле, к этой эпидемии оказался не готов.
– Относительно ситуации с заболеваемостью – да, к ней не готовы оказались все, вся страна. И власть, и медики, и простые люди. Хотя, конечно, тут сложно было оказаться готовым и не наделать ошибок: такого мы не переживали за последние десятилетия еще ни разу! А любые ошибки – они ведь сразу ведут к ухудшению ситуации…
Справедливо говоря, те ограничительные меры, что введены в стране сейчас, нужно было вводить еще в августе-начале сентября. Те люди, кто хоть немного понимал, что из себя представляет эта инфекция, носили маски в общественных местах и ограничивали свои контакты и летом. А ведь большинство свои маски сняли и забросили сразу, как только с приходом тепла стали снимать ограничения! Большинства бросились и на курорты, и на концерты! И вот такой наплыв заболевших получился в результате. И этому наплыву ни конца пока не видно, ни края.
В нашем районе, судя по количеству госпитализируемых, это даже еще не выход на «плато». Скажем так, наметилась только очень робкая тенденция к небольшому снижению подлежащих госпитализации тяжелых пневмоний. У нас было максимально одновременно 29 госпитализированных в инфекционном отделении, а сейчас пока 22. У нас только за нынешние сутки госпитализировано 10 больных с пневмонией. Десять! Это когда по многолетним показателям у нас в районе за год десять больных, госпитализированных с таким диагнозом, раньше набиралось…
А сейчас мы вынужденно понаставили коек уже везде, где только смогли! У нас люди даже на кушетке в санпропускнике лежат порой – там, где наши медики должны переодеваться перед заходом в «красную зону». Лишь бы спасти как можно больше людей…
– То есть, пневмоний сейчас действительно очень много?
– Раньше у нас не было столько и таких тяжелых пневмоний. Когда человеку нужен кислород. А сейчас – сплошь и рядом… Без кислородной поддержки начинают задыхаться.
– Тогда почему, некоторые спрашивают, их с их пневмониями отправляют домой, даже если есть место в стационаре?
– Не все пневмонии по действующим нормативам подлежат госпитализации. Но когда пациент нуждается в кислородной поддержке – он госпитализируется обязательно.
– У нас в соцсетях много читателей, кто пишет, что маска, мол, все равно, ни от чего, кроме пыли, не защищает. И потому они этот намордник носить не станут…
– Даже если маска будет защищать на 50% – это уже какая-то защита. И эта защита гораздо лучше, чем вообще без ничего. Когда вероятность заразиться – практически стопроцентная. Ведь проблема сейчас еще и в том, что заражать других мы начинаем гораздо раньше, чем понимаем, что больны. Потому маска – просто необходима. То же самое – перчатки. Они многим людям не позволяют хотя бы неосознанно дотрагиваться до своего лица, ведь инфекция легко может передаваться и контактным способом. Для того же и санитайзерами всем советуют обрабатывать руки…
– А что делать, если поднялась температура и началась ОРВИ? А, например, нужен больничный? Как попасть к медикам?
– У нас в больнице, как и по всей стране, есть коронавирусная скорая помощь. Отдельная, специально выделенная бригада. Если у вас поднялась высокая температура на фоне симптомов ОРВИ, если есть одышка, боли в груди и так далее – звоните на скорую! К вам приедет именно коронавирусная скорая помощь. НЕ ПРИХОДИТЕ В ПОЛИКЛИНИКУ! Когда человек, потенциально зараженный коронавирусом, приходит в поликлинику и стоит в общей очереди в регистратуру – он заражает вокруг себя массу людей, добавляя этим работы уже и так перегруженным врачам! Может быть, у вас и не коронавирус, а грипп или какой-то другой вирус – все равно останьтесь дома!
И убедительная просьба: думайте, когда вызываете скорую помощь! У нас просто нереально выросло количество ложных вызовов. Люди звонят и рассказывают, что у них коронавирус. И что им очень плохо. Бригада надевает защитные костюмы, едет к ним за 38 километров. А там выходит вызвавший скорую человек, и честно признается, что соврал про коронавирусную пневмонию и свое тяжелое состояние. Потому, мол, что иначе медики бы к нему точно приехали! Это тогда, когда в районе такая сложная обстановка и когда помощь этих медиков нужна другим людям, которые на самом деле задыхаются или сгорают от ничем не сбиваемой температуры! Люди не думают, что все эти бесцельные поездки медиков туда-сюда по ложным вызовам стоят огромных денег нашей простой районной больнице. Что одноразовый защитный костюм, который к ним надевают, стоит денег, и немалых. Что тратится бензин. Что у нас в три раза возросла за последнее время потребность в кислороде, который не только купить, но еще ведь и доставить нужно! А это – снова бензин. Который тоже надо прежде закупить. На что опять нужны деньги… У нас сейчас в больнице – сплошные расходы. И все они – незапланированные, не заложенные в бюджет.
Так как мы не имеем права лечить ковидных пациентов, соответственно, нам фонд медстрахования и денег за это не платит. Но расходы-то на этих пациентов есть! И они – за счет нашего собственного бюджета. Это при том, что у нас и доходы упали: еще с начала нынешнего года сократилось из-за ремонта главного корпуса количество плановых госпитализаций, а потом (с ухудшением эпидобстановки) их и вовсе отменили. А ведь чем меньше мы пролечиваем пациентов – тем меньше нашей больнице заплатит фонд обязательного медстрахования! Зарабатываем мы в итоге меньше, а траты ведь остались те же самые: зарплаты, коммуналка, налоги… Почему никто из людей, обвиняющих медиков, не думает об этом?
– Значит, нашей больнице в этой ситуации нужна какая-то помощь? Какая?
– Моральная. Чтобы люди относились к нам хотя бы сейчас по-человечески! Хотя бы сейчас пожалели тех, кто здесь работает!
– Администрация района вам чем-то помогает и чем?
– Да, помогает. Например, администрация выделяет деньги на СИЗы – средства индивидуальной защиты – для медработников. В пандемию эти затраты не оплачивает ОМС. И деньги на защитные костюмы для наших медиков – это заслуга только администрации района. Конечно, у нашего района денег не столько на эти костюмы, как где-нибудь в столице. Но тем не менее, их нам покупают, и защитные костюмы у наших медиков есть.
Деньги на закупку противовирусных препаратов в ЦРБ, которые мы так же не имели права закупить за средства ФОМС, там тоже нашла и выделила администрация района. Медикаменты мы приобрели. И теперь можем начинать лечить людей, ожидающих в стационарах результатов теста, в первые пять дней от начала заболевания, как это и рекомендуют наши российские академики.
– Не могу не спросить о ремонте главного корпуса. Когда?
– Если бы этот корпус работал сейчас – это сняло бы с наших плеч огромное количество проблем. Срок, который был всем известен ранее – 1 декабря 2020-го, официально сдвинулся пока на март месяц следующего года. С окончанием ремонта, к сожалению, проблема именно в строителях – от нас, медиков, в этом вопросе не зависит, увы, ничего.
– Скажите своими словами: насколько тяжело сейчас нашим матвеево-курганским медработникам?
– Тяжело – это не то слово. Буквально зашиваемся. Женщины уже плачут иногда. Ведь никто из нас этой пандемии не ждал! Мы ежегодно в октябре проводим закупку лекарств на будущий год, исходя из норм расхода предыдущих периодов работы. И, естественно, в октябре 2019 года мы и представить себе не могли, что случится уже в марте 2020 года! И насколько вырастет потребность по отдельным группам лекарств. А случилась буквально бактериологическая война! Нам пришлось многократно корректировать наши закупки, пуская все силы и средства на ликвидацию наших пробелов. Закупка аппаратов ИВЛ, кислородных концентраторов, кардиографов, антибиотиков, препаратов гепаринового ряда.
На сегодняшний день у нас в больнице более 50% медиков – врачей и медицинских сестёр всех отделений – на больничном. У большей части медработников – коронавирусная инфекция и пневмонии. Иногда – тяжелейшие, из которых люди выбираются по пять-шесть недель! Болеют сразу по несколько сотрудников в каждом отделении. В инфекционном отделении вообще уже весь коллектив, за исключением одного человека, переболел коронавирусом. А само отделение еще с конца февраля не простаивало пустым ни одного дня! У нас медики этим летом не были в отпусках – потому что некому было бы работать…
Люди сутками не вылезают из отделений, из реанимации. Не видят ни своих детей, ни своих родителей. Уходят на работу утром, и возвращаются, в лучшем случае, поздно вечером. Люди уже падают от усталости. У сотрудников раны на лице, продавленные защитными масками. А больные все идут и идут потоком…
– Вот как раз вопрос в тему одна читательница задала: «Что же они, раз врачи, заражаются этим коронавирусом? Не могут сами себя уберечь?»
– А врачи что, не люди? Они точно такие же люди, как и все остальные. И потом, тот, кто это написал, он ведь общается, в основном, со здоровыми людьми: дома, в магазине, на работе. А к нам здоровые не идут. К нам идут только больные. Целый поток больных! От которых просто невозможно не заразиться… Или вы считаете, что врачи могут сутками ходить в герметичном скафандре? Медик – это самая опасная в мире профессия. Опаснее даже, чем профессия военного. Военный хотя бы рискует только тогда, когда война. А мы ходим по лезвию бритвы всю жизнь, каждый день…
– Люди под роликом пациентки инфекционного отделения высказывали опасение: а не закроют ли нашу больницу теперь, после какой-нибудь проверки правдивости этого видео?
– Напишите так: пока в нашей Матвеево-Курганской ЦРБ останется хоть один доктор – наша больница не закроется. Даже когда сами наши медики болеют – мы все равно на работе. Потому что больше некому. Поверьте, нам тоже страшно заболеть! Мы тоже боимся за свои семьи. Боимся за своих родных, которым мы можем принести инфекцию. Но никто из нас не спрятался от своего долга! У нас в поликлинике работает на приеме даже Виктория Александровна Мелихова – врач старой закалки, которой 86 лет. И даже она сегодня принимает больных, потому что врач. Потому что долг медика – спасать людей! Это только людям мирных профессий возраста 65+ можно спокойно сидеть дома, на самоизоляции…
У нас сейчас, без всякого преувеличения, военные условия жизни. Настоящая война идет, понимаете?! Когда людям, сражающимся за жизни заболевших, не просто тяжело – адски тяжело…
Каково это – носить защитный костюм?
(анонимное мнение врача)
– В этом костюме даже кашлянуть невозможно – все это приходится глотать. Если из носа потечет – тоже приходится глотать. В туалет, как бы тебе ни хотелось, не сходишь восемь часов – это даже не обсуждается. Если на улице лето, или помещение отапливается, то внутри герметичного костюма от тебя обильно выделяется пот. И течет по тебе ручьями до самого низа. А глаза за несколько часов покрываются солью, от которой к концу смены ты почти ничего больше не видишь. И эти глаза все восемь часов невозможно протереть…
За несколько часов перед сменой мы стараемся не пить воду, чтобы меньше потеть и меньше хотеть в туалет. Но чтобы не терпеть по восемь часов хотя бы «по-маленькому», нам приходится каждый раз надевать на себя памперс – дополнительное «утепление». А еще – внутри этого костюма у тебя непроизвольно периодически начинается паника и сердцебиение. От чего не только выделяется еще сильнее пот, но и растет кровяное давление. А ты даже таблетку выпить не можешь, когда у тебя темнеет в глазах, чтобы не стало совсем плохо…
Тем людям, которые в интернете (и не только в нем) умничают по поводу «легкости» коронавирусной инфекции и того, что им в маске ходить жарко и вредно для здоровья, надо каждому надевать этот наш «водолазный» костюм, эти очки и этот противогаз. И заставлять, голодным и по полсуток без воды, не приседая, ходить и стоять восемь часов в жарком отапливаемом помещении или в летней жаре. Хотя бы один день заставлять. А лучше – неделю. Чтоб как следует проняло…
Поставьте каждый себя на наше место! Не только на место еще не болевших врачей. Но и на место тех, кто только что переболел, и был сразу после этого вынужден выйти на работу и опять ежедневно напяливать на себя этот всем осточертевший костюм. Человек еще слабый: сам кашляет, сам имеет проблемы с дыханием. А вынужден из-за чужой безалаберности и тупости часами находиться в том аду, который я описываю…
Правда жизни
От главврача вместе с главной медсестрой и телеоператором мы прошли и к зданию инфекционного отделения. Заглядываю в те его окна, в которые можно заглянуть с улицы благодаря ступенькам – сквозь них видно, как в палатах везде лежат люди. В том числе и в боксе номер 4, прославившемся на весь интернет. В коридоре «чистой зоны» заканчивает переодеваться заведующая инфекционным отделением Екатерина Сергеевна Трофименко, спешащая на обход к своим пациентам. Герметичный белый костюм – именно такой мы чаще всего видим и на врачах ковидных госпиталей городов. В коридорах работают санитарки и медсестры – на них пока защитные костюмы попроще, но зато хоть немного дышащие… Хотя, конечно, и значительно хуже защищающие.
Весь относительно свободный персонал – три человека – подходят к нам и очень эмоционально рассказывают, как им тут работается и как их заведующая сутками не выходит из отделения… Пока, наконец, не начинают плакать все, обнимая и утешая друг друга.
– Мы восемь часов на «красной зоне», с восьми утра. Заходим, а потом меняемся. Чтобы доктор мог хотя бы воды попить и элементарно сходить в туалет. Ночные работают с шестнадцати часов. Один медработник выходит – другой заходит, снова на восемь часов. И мы не жалуемся абсолютно ни на что! Потому что мы спасаем жизни людей. Стараемся для людей… Но, наверное, в чем-то люди нас немножко не поняли, и труд наш – обесцененный.
По поводу нашумевшей жалобы – это мы открыли для людей свою инвентарную комнату, в которой у нас последние несколько лет был сложен инвентарь и матрасы. Открыли потому, что люди приходят. Сейчас у нас дедушка поступает, бабушка его плачет: «Возьмите! Ни лекарств в аптеках нет, ни колоть мне ему уколы некому. Мы старые люди, к нам никто не придет! Пожалуйста, возьмите!» И мы берем. Отмыли эту инвентарную, затащили туда с девочками четыре кровати и стол, чтобы было хоть немного, как в обычной палате. Ну жалко же людей – ситуация же, видите, какая! Только успевай спасать… Мы уже сейчас не обращаем внимания на то, что у нас там со стенами происходит – нам это безразлично. Сейчас у нас другая задача – чтобы люди остались живы. И мы кладем их хотя бы в эту комнату, потому что их больше некуда девать… Ну, вот и получили за это то, что получили…
Мы здесь все сами уже переболели: я, еще две медсестры, три санитарки – мы все переболели ковидом и пневмониями! Мы все на себе всё это испытали. Я лично болела месяц и десять дней и только на прошлой неделе вышла с больничного на работу. Поэтому просьба к людям: ну, хоть немножко идите нам навстречу! И думайте, что мы сейчас пытаемся сделать для вас всё, что можем. Мы тоже всё понимаем: нужны ремонты, нужны деньги – все это так! Но не в это время! Я с вами говорю, а у меня – мурашки по коже. Потому что, когда приходишь и выносишь трупы… тут дело уже идет не о красоте. Честно! А о жизнях людей. Будьте же к нам снисходительны! Хотя бы на время этой ужасной эпидемии… Дайте нам работать спокойно, чтобы мы могли вам помочь! Мы же для вас здесь стараемся…
Когда я выхожу на улицу, к пациентке, прославившейся снятым видео, как раз приходит муж с букетом цветов. Их общение через стекло чем-то напоминает кадры немого фильма-мелодрамы… Из-за закрывшейся за мной двери «инфекции» еще доносятся обрывки разговоров медсестер и санитарок, вытирающих друг другу слезы и утешающих друг друга. Я иду возле стен больницы и меня посещают крамольные для журналиста мысли. Которые, быть может, противоречат вообще всем устоям нашего общества, привыкшего сначала до последнего всё скрывать и терпеть, а потом в состоянии аффекта неожиданно выносить на люди самую отвратительную правду, от которой всем становится больно и стыдно.
А может быть, все-таки можно как-то иначе? Вот, женщина, вроде бы, сказала в своем ролике правду. Пусть и не совсем соответствующую истине. Говорить публично правду – это ведь всегда хорошо, верно? Сказавший публично какую-нибудь нелицеприятную правду – у нас всегда герой. Но стало ли легче нашим матвеево-курганским медикам от этой правды, которую сегодня можно услышать и увидеть практически в любой больнице нашей страны? Нет, не стало. А их пациентам стало ли лучше и легче? Тоже не стало.
А может ли и тем, и другим, теперь стать тяжелее? Может. По любым подобным резонансным видео обычно предусматривается проверка со стороны различных контролирующих органов. А любая проверка, даже если по ее результатам не найдут ничего и никого не накажут (что на практике сложно себе представить) – это время и нервы тех самых рядовых врачей и медицинских сестер, которые именно сегодня так нужны заболевшим пациентам! Значит, кому-то из пациентов этого времени и этих нервов в итоге не достанется. Может быть, как раз тем, кому они будут в тот момент жизненно важны.
Вот такая тонкая грань у нас между правдой – необходимым сегодня, точно воздух, всем людям нашей страны лекарством, несущим благо каждому, потому что позволяет показать каждому, как все на самом низу обстоит не в победных реляциях из телевизора, а в реальности. И той же правдой, обрушивающей все проблемы не на гордые сиятельные головы тех, кто десятилетиями успешно оптимизировал российское здравоохранение до его нынешнего ужасающего состояния, а на уже и так нагруженные-перегруженные плечи тянущих все на себе в самом низу… Как тут не вспомнить слова Иешуа Га-Ноцри, сказанные им на допросе перед распятием: «Правду говорить легко и приятно»?
Во дворе больницы мне звонит знакомая из Таганрога. Сообщает, как она, с бронхитом и температурой, сидит за продлением больничного на «фильтре» в городской поликлинике к единственному принимающему фельдшеру, очередь к которому перед ней – больше ста человек. И после этого звонка я задумываюсь не только о том, почему в нашей стране больной человек с температурой обязан таскаться к врачу каждые три дня и отстаивать там огромную очередь, чтобы иметь право болеть на законных основаниях. Но и о том, в каком еще районе и городе нашей страны будут сейчас нужны хоть кому-то заболевшие пневмонией матвеевокурганцы, которые оставляли нам в интернете комментарии, что лечиться в нашей райбольнице – себя не уважать…
Выглядывает солнце. Мир кажется счастливым и беззаботным. Вокруг больницы по улице Почтовой снуют и толпятся десятки людей в масках и без. Травят байки, лузгают семечки, смеются, что-то покупают в ларьках. И мало кто задумывается, что всего в ста метрах от них кто-то по восемь, а то и шестнадцать часов ежедневно мучается в аду противокоронавирусного костюма, кто-то – задыхается, кто-то – умирает, а кто-то – плачет, умоляя, чтобы его положили хотя бы на кушетку в раздевалке. Жизнь течет своим чередом.
Елена Мотыжева
.jpg)
1.jpg)
