Забытая трагедия у посёлка Надежда

 Несмотря на то, что со времен боев на Миус-фронте прошло уже 78 лет, военное прошлое нашей земли до сих пор преподносит сюрпризы. Совсем недавно историками Южного научного центра Российской академии наук была не только по дням восстановлена из небытия еще одна забытая ныне трагическая страница, но и найдено официальное место захоронения сотен человек, которых их родные искали совсем в другом населенном пункте.

Памятник «Прорыв»

Из прошлого –
к настоящему

 В стенах Южного научного центра Российской академии наук на протяжении более десяти лет ростовские историки проводят исследования хода Великой Отечественной войны на юге нашей страны, в том числе, и военных событий на территории бывшего Миус-фронта. И сейчас, при поддержке Российского научного фронда, продолжается работа ученых ЮНЦ РАН над проектом «Войны и население юга России в XVIII – начале XXI века: история, демография, антропология», в ходе которого также проводятся изыскания, посвященные вопросам истории освобождения Ростовской области в годы Великой Отечественной войны.

 На протяжении длительного времени бои на Дону и Миусе ассоциировались в массовом сознании, прежде всего, с трагическими поражениями Красной армии летом 1942 года, нашедшими отражение в формулировках известного приказа № 227 «Ни шагу назад!», подписанного после того, как часть войск Южного фронта, «идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамена позором». На фоне этих жестких оценок потерялось значение не только первой крупной победы Красной армии в Великой Отечественной войне – освобождения Ростова-на-Дону в конце осени 1941 года, но и последующего освобождения территории Ростовской области в 1943 году. Тяжелые кровопролитные бои фактически десятилетиями считались событиями регионального, а то и локального значения!

От Сталинграда –
к Большой Кирсановке

 После второго освобождения Ростова-на-Дону 14 февраля 1943 года, вскоре из немецкой оккупации были возвращены территории Мясниковского, Большекрепинского, Родионово-Несветайского районов и части Матвеево-Курганского, Неклиновского и Куйбышевского районов Ростовской области. Советские войска, изнуренные в беспрерывных боях под Сталинградом и на Дону, не смогли одновременно подойти к рубежу немецкой обороны, располагавшегося по высотам правого берега реки Миус.

 Первым на исходе 16 февраля 1943 года к Миусу подошел 4-й гвардейский механизированный корпус, две его бригады были направлены на штурм Матвеева Кургана, а одна бригада – в Алексеевку. Остальные соединения войск Южного фронта к Миусскому рубежу начали подходить лишь спустя двое суток. Прорвать немецкую оборону сходу не удалось. И только лишь 4-й гвардейский механизированный корпус, освободив 17 февраля Матвеев Курган, пробил брешь в обороне противника и прорвался на 30 километров в тыл вражеской обороны – в Анастасиевку. Данный успех и последующая за ним трагедия окружения танкистов и двух полков 33-й гвардейской стрелковой дивизии были очень подробно описаны в краеведческой работе Г.К. Пужаева «Кровь и слава Миуса».

 Однако в этот же период на Миусе развернулось еще одно сражение, закончившееся трагедией, и впоследствии не нашедшее практически никакого отражения в отечественной историографии. Связано оно было с 300-й стрелковой дивизией, которая 17 февраля 1943 года одной из первых подошла к излучине Миуса. Основной ударной силой 300-й стрелковой дивизии (командиром которой являлся подполковник К.Я. Тымчик) были четыре полка: 1049, 1051, 1053-я стрелковые и 822-й артиллерийский. Дивизия находилась в оперативном подчинении 2-й гвардейской армии гвардии генерал-лейтенанта Я.Г. Крейзера. На высоком правом берегу Миуса тогда располагалась колония Новая Надежда (ныне – поселок Надежда Матвеево-Курганского района), в котором, до массовой депортации в 1941 году, проживали этнические немцы. Рядом, только на левом берегу Миуса, располагалась Большая Кирсановка, а западнее, снова на правом берегу – Алексеевка и Александровка. К вечеру 17 февраля нашей дивизии удалось прорвать боевые порядки противника на этом участке. Со стороны немцев там держали оборону подразделения 384-й и 336-й пехотных дивизий вермахта. Передний край немецкой обороны проходил прямо через Новую Надежду, по улице Октябрьской. Здесь противник организовал цепь траншей, оборудованных огневыми точками с отводами в жилые помещения. Новая Надежда, по сути, была главным опорным пунктом противника.

 18 февраля 1049-й стрелковый полк Красной армии после ожесточенного боя овладел Новой Надеждой, продолжая отражать непрерывные контратаки противника со стороны Алексеевки и высот с отметками 109,7 и 73,1. Поддерживая части соседней, 49-й гвардейской стрелковой дивизии, на южной окраине Александровки, понес потери 1053-й стрелковый полк. В связи с чем отошел в Новую Надежду для приведения себя в порядок, где так же уже остановился и 1051-й стрелковый полк.

Мемориал в честь воинов погибших при прорыве Миус-фронта в конце лета 1943 года

Кто выжил – вернулся за Миус

 Согласно приказу, с утра 19 февраля 300-й дивизии следовало наступать на населенные пункты Первомайский и Успенский (ныне – Авило-Успенка), но впервые за последний месяц беспрерывного продвижения по просторам Ростовской области наступление Красной армии фактически вынуждено переросло в жесткую оборону. Ведь выбитый на несколько километров к северу от Новой Надежды противник смог закрепиться на подготовленном рубеже по восточным и южным скатам высоты 73,1, вдоль овчарни и двух курганов. И уже в ночь на 19 февраля начал контратаковать красноармейские части в Новой Надежде с направлений высот с отметками 73,1, 91,6 и села Алексеевки. Силами одного батальона пехоты, 6 танков, 4 бронемашин, 4 самоходных орудий, при поддержке 3 артиллерийских и 2 минометных батарей немцы организовали десять атак по вытеснению нашего гарнизона из Новой Надежды!

 В ходе упорного боя, при подавляющем огневом преимуществе, враг смог обескровить гарнизон. Немногие оставшиеся в живых наши пехотинцы и артиллеристы вынуждены были отходить на восточный берег Миуса. По неполным данным, за два дня потери только в 300-й дивизии составили 292 человека убитыми и ранеными. Многие раненые и убитые бойцы тогда так и остались лежать у холмов Новой Надежды. Понеся большие потери в стрелковых подразделениях, командир дивизии решил пополнить строй частью личного состава из тыловиков и подошедших с опозданием обозников. Командир взвода 76-мм орудий 1049-го стрелкового полка И.Г. Кобылянский по этому поводу вспоминал: «В середине февраля, продвигаясь по северо-западной части Ростовской области, мы вышли к левому берегу реки Миус. На противоположном холмистом берегу виднелись несколько домов немецкой колонии Новая Надежда… По тому, как был организован огонь встретившего нас противника, чувствовалось, что немцы пытаются закрепиться в этом населенном пункте. Пехотинцы нашего полка, не знавшего поражений вот уже больше месяца, с ходу приблизились к Новой Надежде, укрылись от огня в русле замерзшего Миуса, а затем поднялись в атаку. Им удалось вытеснить противника из нескольких окраинных домов села. Но дальнейшее продвижение стало невозможным из-за понесенных потерь и усилившегося огня немцев».

Вот так им приходилось
воевать

 Утром 20 февраля, приняв от 3-й гвардейской стрелковой дивизии боевой участок, части 300-й стрелковой дивизии перешли к обороне левого берега реки Миус на участке Большая Кирсановка – Новая Надежда. В течение 20 и 21 февраля части 300-й стрелковой дивизии пытались выполнить приказ, чтобы вновь овладеть рубежом, который был плотно насыщен огневыми средствами с проволочными заграждениями и минными полями. Однако боевая группа частей 384-й пехотной дивизии вермахта при поддержке 3 артиллерийских и 3 минометных батарей, 2 самоходных артиллерийских установок и 2 автоматических пушек типа «Эрликон», а также при бомбоштурмовых ударах немецкой авиации постоянно отбрасывала от Новой Надежды на восточный берег Миуса малочисленные стрелковые роты красноармейцев. За световой день 21 февраля дивизия потеряла еще 102 человека. К 18:00 часам в 1049-м стрелковом полку оставалось всего 18 активных штыков, в 1051-м – 28, в 1053-м – 34. То есть, на девять батальонов дивизии – 80 активных штыков! Кроме людей, было потеряно в бою 8 лошадей, 2 станковых и 2 ручных пулемета. Хотя, по оперативным данным штаба дивизии, и противник потерял до роты пехоты…

 Сохранились и сведения об обеспеченности 300-й стрелковой дивизии боекомплектом и материальными средствами на 21 февраля 1943 года. Снарядов 122 мм гаубиц – 0,05 % от необходимого количества; снарядов 76 мм дальнобойной артиллерии – 0,15 %; снарядов 76 мм пехотной артиллерии – 0,12 %; снарядов 45 мм ПТО – 0,5 %; мин 120 мм – 0,15 %; мин 82 мм – 0,1 %; мин 50 мм – 0,1 %; винтовочных патронов 7,62 мм – 0,42 %; ГСМ – 0 %.

 В ночь с 21 на 22 февраля немцы усилили позиции. По боевым порядкам 300-й стрелковой дивизии еще активнее стала работать немецкая авиация. Вражеские окопы по холмам заполнили автоматчики. Также было замечено движение в сторону Новой Надежды колонны из 15 грузовых машин, 20 груженых повозок и 300 солдат и офицеров.

 Ночью 23 и 24 февраля разведгруппы советских стрелковых полков в попытках проникнуть через передний край обороны в Алексеевке, Новой Надежде и хуторе Кучеровка попадали под плотный огонь противника. И все же приказом советского командования частям 300-й дивизии следовало совместно с 9-м полком 3-й гвардейской стрелковой дивизии продолжать удерживать левый берег Миуса в своей полосе обороны. 25 февраля командир 300-й дивизии подполковник Тымчик поручил командирам частей организовать постройку на берегах прочных фортификационных укреплений, в том числе и противотанковую оборону на опасных участках.

Маленький миусский ад

 После трехмесячных наступательных боев от Сталинграда полки 300-й стрелковой дивизии имели не более 15-20 % штатного состава, а стрелковые подразделения понесли до 90 % потерь. Фактически дивизия, как и другие соединения корпуса и 2-й гвардейской армии, к середине февраля 1943 года, к моменту выхода на рубеж реку Миус уже утратила ударную способность, не имела достаточного огневого усиления, танков, авиационного прикрытия и была неспособна прорвать хорошо подготовленную в инженерном отношении оборону противника, с большим трудом и потерями удерживая даже свою полосу обороны. Похожей была ситуация и в других соединениях 2-й гвардейской армии, командующий которой гвардии генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер позже вспоминал: «В конце февраля, в момент боев на Миусе, армия не представляла собой силы, способной к дальнейшему наступлению».

 Катастрофически не хватало боеприпасов, ручных и станковых пулеметов, мало оставалось даже исправных противотанковых и полевых орудий. В резерве комдива был отдельный учебный батальон дивизии, батарея 336-го отдельного противотанкового дивизиона, которые располагались в южной части Большой Кирсановки. В отдельных ситуациях бойцы этих резервных подразделений занимались патрулированием полосы обороны дивизии и мелкими группами вели разведку в направлении высоты 73,1. В целях дополнительного усиления обороны советских частей и исключения внезапного прорыва противника, 355-й саперный батальон дивизии заминировал дороги из Алексеевки и Александровки на восток и юго-запад, а также рощу и берег Миуса перед Алексеевкой и Александровкой.

 К 1 марта трагическое положение дивизии практически не изменилось, но и приказа на отход все не поступало. Захваченный возле Алексеевки в плен старший ефрейтор Карл Реш из 901-го отдельного пехотного батальона рассказал, что его подразделение в ночь на 1 марта прибыло из Кучеровки для усиления гарнизона в районе Алексеевки. Батальон имел до 350 человек и более 18 станковых пулеметов.

 Ежедневные безрезультатные атаки измотанных частей на немецкие позиции, наконец, привели командование дивизии и корпуса к пониманию того, что нельзя без должной огневой поддержки проводить лобовые атаки своей пехоты на хорошо укрепленную оборону противника. Тем более, что практически все стрелковые части и соединения к тому моменту оказались на грани полного уничтожения личного состава, так что даже опасные вылазки разведки к вражеской передовой снизились до минимума.

 В начале марта началось потепление, и уровень воды в Миусе поднялся на полметра, все лощины и низменности, прилегающие к реке, оказались затопленными. Это внезапное половодье не миновало и рубежей 300-й стрелковой дивизии. Вследствие разлива реки и выступления подпочвенной воды все траншеи, окопы и землянки оказались затоплены на 30-40 сантиметров. При этом немецкая авиация группами по 15-20 самолетов ежедневно бомбила боевые порядки Красной Армии в Большой Кирсановке. Только за сутки 5 марта ею было совершено около 90 самолетовылетов, а 6 марта – 150 самолетовылетов. Боевая деятельность 300-й стрелковой дивизии была полностью парализована, и только немногочисленная артиллерия еще вела контрбатарейную борьбу.

 Лишь с 10 марта до предела измотанные и обескровленные части 300-й стрелковой дивизии начали поэтапно отводиться в тыл.

Их искали совсем не там,
где они остались

 Пройдя трудный путь от Сталинграда до Миус-фронта в декабре 1942-го – феврале 1943 годов, 300-я стрелковая дивизия освободила десятки населенных пунктов Ростовской области. Но дальнейшее ее продвижение от Миуса стало невозможным из-за сильного сопротивления противника на мощных оборонительных рубежах господствующих высот правого берега реки. Проблема срыва наступательной операции также крылась и в отсутствии должной огневой поддержки. Потребовалось еще шесть месяцев подготовки и тяжелых боев, чтобы смочь сокрушить немецкую оборону на Миус-фронте! Полное же освобождение этих территорий завершилось лишь в конце августа 1943-го...

 После войны колония Новая Надежда была переименована в поселок Надежда Матвеево-Курганского района. В 1977 года в центре поселка был сооружен мемориал, на котором были выбиты следующие слова: «Он пал за жизнь, за мир, за нас. Склоните головы, живые». А в 1983 году на окраине поселка был открыт монумент «Прорыв» в виде скульптуры политрука с автоматом в руках, зовущего солдат на решающий бой.

 Однако ни на одном из этих памятников до сих пор нет мемориальной таблички с указанием фамилий погибших и без вести пропавших здесь воинов! Лишь в ходе проведенного недавно донскими историками исследования было выявлено, что многие фамилии бойцов и командиров 300-й стрелковой дивизии, погибших весной 1943 года, по ошибке оказались увековеченными на мемориале в одноименном хуторе Новая Надежда, только соседнего, Куйбышевского района! Этот факт десятилетиями затруднял многим родным погибших их поиски… Поэтому, наверное, было бы справедливо и в поселке Надежда Матвеево-Курганского района, хотя бы на одном из уже имеющихся мемориалов, все-таки установить поименный список сотен советских воинов из 300-й стрелковой дивизии, павших в тяжелых боях февраля 1943 г. за освобождение именно этого населенного пункта.

М.В. Медведев, кандидат исторических наук, научный сотрудник ЮНЦ РАН

Все статьи