Весточка из концлагеря

 Краевед из Покровского Николай Терещенко не только из книг и рассказов посторонних людей познавал историю родного края, но и из воспоминаний членов своей семьи. Общаясь с ним, понимаешь, насколько трагичен был период фашисткой оккупации для покровчан и вообще война в целом. Сколько судеб она сломала, сколько загублено невинных людей.

 Один из примеров - публикация его рассказа «Петя Бозя Бухенвальд», о том, как человек может в одно мгновение оказаться у края прожитой жизни и быть кинутым когтистой лапой зверя под личиной фашизма в кромешный ад преисподней под названием - концлагерь. И лишь пепел и дым - как финал этой самой прожитой жизни. Но были и те, которым не только посчастливилось вернуться оттуда живыми, но еще и послать весточку родным...

 Очередную душетрепещущую историю поведал Николай Григорьевич.

 - Мой отец и его сестры Вера и Анна, дополняя друг друга, воскресили в памяти много разных эпизодов из жизни в оккупированном Покровском, особенно запомнился их рассказ о том, как они узнали, где находится отец.

 «Гриша, ты лучше расскажи, как тебе удалось сообщить о себе домой из концлагеря», - сказала тетя Аня, средняя сестра моего отца.

 И отец сразу «переключился». Видно было, как дороги ему эти воспоминания... Еще бы! Не каждому узнику удавалось сообщить о себе на волю. Тем более из Германии в какое-то далекое село Покровское под Таганрогом. Но ведь это было, было:

 «Работали мы тогда в каменном карьере, в концлагере. Я был помощником у поляка-кузнеца. Большущий был мужик. Так вот, мы с ним ремонтировали скребки большого транспортера, который выгребал битый камень на поверхность из штольни... На ногах кандалы и цепи, в руках кувалда... Скребки часто отламывались, и на их место надо было крепить другие. Поляк подгонял все, как следует, держал наставку, а мне приходилось махать кувалдой. Иногда он подменял меня, когда видел, что я совсем выдохся. Подкармливал из своих «заначек». У него были неплохие отношения с конвоирами.

 Однажды он спросил меня, откуда я родом, где живет семья. Я рассказал ему о себе, о родных. Что есть у меня отец и мать, два брата и три сестры под Таганрогом. Рассказал и о том, как я сюда попал. С кем и как мы уходили на Украину, в партизаны, как попали в облаву, а затем в Германию...

 Он внимательно слушал, а затем посоветовал написать в газету. И предложил:

 - Давай, я о тебе напишу? От твоего имени, хочешь?

 Я, конечно, согласился. Так хотелось послать родным весточку о себе. Что я живой. Где нахожусь.

 В Таганроге выходила в ту пору немецкая газета на русском языке «Новое слово». Вот в этой газете и была напечатана заметка от моего имени этим поляком, помогли ему, видно, в этом немцы-конвоиры.

 «Помню, как принесли нам этот номер газеты домой, - перебила рассказ отца сестра Вера, - как обрадовались родители и мы все... Это я тогда написала тебе ответное письмо», - призналась она.

 Отец удивился: да? А я думал - Анюта... Смотрю, входит в барак немецкий офицер с фотоаппаратом, сумкой на бедре. Понял, что он - военный корреспондент.

- Кто есть Тэрэшэнко? - спрашивает.
- Я - Терещенко! - отвечаю.
- Ком цу мир! - подзывает меня и протягивает бумагу.

 Смотрю, а вверху на ней по-немецки написано: резолюция чья-то. А текст русский - детские «каракули».

 Сестра сообщает, что читали мою заметку в газете. Офицер-корреспондент заставил меня расписаться в получении письма. Что я и сделал. Так мои родные получили обо мне весточку из концлагеря».

 Читаешь, слушаешь, эти воспоминания и с трудом веришь, что бывают такие чудесные случаи. Задумываешься, как, как люди в такой ситуации, находили в себе силы, самообладание, чтобы не пасть духом, верить в жизнь и скорейшую победу. Надеются на то, что рано или поздно ты вернешься в мирную жизнь к своим родным и близким...

Подготовил Андрей Кравцов

Все статьи