Детство, опалённое войной

Окончание материала о судьбах детей войны из Куйбышевского района

Шиман Зинаида Тимофеевна

 Еще даже не осознав сам факт своего существования, маленькая Зина могла неоднократно потерять жизнь с началом войны.

 Отец ее, Тимофей Яковлевич, был призван на фронт в начале войны. В неразберихе первых боев его часть попала в окружение, и был в плену до самого апреля 1945 года, когда их освободили американские войска. Супруга его, Евдокия Тихоновна, могла бы тоже, как рабочая сила, попасть на территорию Германии, но фашисты в числе другой молодежи хутора забрали ее двоюродного брата, а двадцатилетнюю Дусю спасло то, что у нее росла маленькая дочь. Зина была неспокойным ребенком и однажды чуть не поплатилась жизнью за то, что плакала без умолку в колыбели, чем разозлила находившихся в доме немцев. Один фашист схватил ее за ножки и хотел ударить о стену. Но бабушка Прасковья на лету перехватила головку девочки и так крепко ее держала, что немец отступил. Второй раз бабушка спасла ее, когда наступающие советские войска обстреливали хутор. Зина уже ходила самостоятельно и везде старалась быть рядом с бабушкой. Прошла какая-то минута, как та увела девочку от калитки дома, где разорвался снаряд.

 Не умереть с голоду в то трудное время помогло трудолюбие мамы. Она сберегла корову, сажала много кукурузы, которую потом перерабатывала в крупу и муку. С победой вернулся домой отец, семья пополнилась двойней – братом и сестрой. Чем прокормить всех тоже было заботой мамы: она 2 дня собирала молоко от своей коровки-кормилицы. Потом несла на себе бидон за 18 километров в город Красный Луч. А там, продав молоко, она покупала за 250 рублей булку черного хлеба и возвращалась с ней домой. Этот хлеб они делили по крошке на 2 дня, пока опять ей не предстояло проделать тот же путь.

 

Майорова Раиса Ивановна

 Семья Раисы Ивановны имела четверых детей. Отец, Иван Иванович Моисеенко, умер в 1940 году. Мать, Екатерина Самойловна, делала всё, чтобы прокормить детей, но с началом войны это стало особенно трудно. Из Криничного Луга, куда вошли фашисты, их эвакуировали в Денисово-Алексеевку. Жила она с детьми до освобождения в чужом каменном сарае. Было холодно и голодно. Старший сын Николай простудился так сильно, что долго болел и умер от туберкулёза. О том, чем питались они в те годы, Раиса Ивановна вспоминает сейчас с ужасом: первую военную зиму они собрали по округе все телячьи и козьи шкуры, осмалив на них шерсть, варили их долго в кипятке и, порезав на мелкие кусочки, старались прожевать и проглотить. Весной пришла очередь всех съедобных трав в округе. Когда взрослые пахали для сева поле, дети бегали следом за плугом и собирали все съедобные корешки. Подготовка мельницы к помолу нового урожая дала детям тоже немного пропитания: всю прошлогоднюю мучную пыль счистили и вынесли во двор.

 – Там и мышам нечем было поживиться, – рассказывает Раиса Ивановна, – мы собрали в мешочки все, что нашли. Дома смешивали эту пыль с лебедой или диким щавелём и пекли пышки. Мы уже понимали, что нужно больше помогать взрослым. На вечер обязательно рвали для коровы траву, сажали по берегам ручьев капусту, поливали её и с нетерпением ждали урожая. Дети тогда были очень дружными, старшие следили за младшими и приучали их к труду: собирали на зиму хворост, лепили кизяки. Хлеба мы не видели до 1962 года. После освобождения села начали учиться в школе. Ходили на занятия одетыми кто во что, а учеников тогда было много: в классе до 36 человек доходило. Помню хорошо, как учительница рассказала нам, что наступит время, когда зерно нам будут машиной завозить во двор, но мы не верили ей. Потому что я видела, что пока моя мама «на чёрный день» прячет в сундуке сумочку с пшеницей.

 Работать Раиса Ивановна начала с 12 лет. Тогда выбор у неё был небольшой – в поле или на ферме. Она набрала группу из 15 голов первотёлок, потому что там платили по 5 рублей за голову. Кроме того, что она должна была еще и сдоить своих коров, а потом покормить, напоить телят. Когда она вышла замуж и стала матерью двум сыновьям и двум дочерям, забот прибавилось: ложилась спать в час ночи, а в четыре часа утра уже нужно было бежать на ферму. Трудовой стаж Раисы Ивановны составляет 40 лет.

Щербакова Вера Владимировна

 Детские годы Веры прошли на хуторе Степной, который располагался в километре восточнее хутора Ясиновского. Жила их многодетная семья крестьянским трудом трудно и голодно, и поэтому из 22 рождённых матерью Надеждой Семёновной детей выжило только восемь. Вера была второй из старших сестёр и с ранних лет помогала, чем могла братьям и отцу Владимиру Васильевичу. Когда в хутор вошли немцы, она была уже взрослой девушкой. Прошел слух, что немцы насилуют девчат. Мама стала прятать дочь, а иногда специально марала её навозом. Это Веру и спасло.

 После освобождения хутора всех девушек направили на работу в шахтёрский посёлок вблизи Краснодона. Труд был каторжный: и в шахте, и наверху им приходилось грузить вагонетки углём. Понятия нормы выработки не существовало – грузили до команды бригадира. Кормили один раз в день жидкой похлёбкой и кусочком хлеба. Такой хлеб можно было с большой натяжкой назвать хлебом – стоило кусочек сжать в руке, как с него начинала течь вода, а по вкусу чувствовалось, что замешан он на картофельной шелухе. На входе в пищеблок сидела старушка – она каждому выдавала ложку: пообедал – возврати. Так же был отлажен порядок выдачи лопат: утром – получи на проходной, вечером – сдай.

 Многим подросткам было по 16 лет, как и Вере. Некоторые не выдерживали изнурительного труда и сбегали домой. Наказанием за побег был приговор суда – до восьми лет лагерей. Однажды и Вера не выдержала: прячась днём в скирдах, она ночами пробралась домой. Ей повезло, что приговор суда был мягким – её вернули на те же самые работы, но на 4 месяца вполовину урезали питание. Как выжила практически на хлебе и воде, не поняла. Но день Победы запал в душу: бригадир обнял их и плакал, как мальчишка от радости: «Мои вы родненькие девочки, неужели дожили!». Когда отпустили домой – легче не стало. Хутор был разрушен, и восстанавливать его было некому. Вера работала прицепщицей у тракториста Владимира Мищенко, выкладывала мостовую дорогу из камня на Матвеев Курган, была разнорабочей в колхозе «Украина». О молодости, обожжённой войной, напоминают награды: медали «Труженик тыла» и «65 лет Победы над Германией».

Лидия Негрова

Все статьи